Издан роман несколько раз в
полном объеме общим тиражом более двух миллионов экземпляров, в последний раз
значительный отрывок книги был опубликован в Волгограде тиражом в шестьсот
тысяч экземпляров, а всего тираж публикаций отрывков из этой книги достигает
трех миллионов. Показатель для романа не порнографического и не любовного в
наше время просто поразительный. Редкость для романа практически
документального, очень строгого по фактуре, написанного по-настоящему хорошим
русским языком, без модных ныне издевательств над русским словом и без похабщины.
Думаю, я, более того,
считаю роман ╚Гарем для ефрейтора╩ произведением не только профессионально
грамотным, чем, в первую очередь он отличен от большинства книг, выбрасываемых
нынешней книжной индустрией на прилавки русских магазинов, но и высокоморальным, что делает это произведение
едва ли не уникальным в истории современной литературы. Именно на этой
высокоторжественной ноте следует рассматривать характер произведения, о
котором, к моему сожалению, российская критика упорно молчит, а московские
издатели делают вид, что забыли о его существовании в серии ╚Военные
приключения╩ Воениздата, и уж тем более искренне ненавидят его члены
всевозможных комиссий по присуждению премий будто бы литературных, а на самом
деле┘ Впрочем об источниках финансирования современных
премий так много говорено, что повторять √ только воду в ступе толочь. Важно
отметить, что криминалу сей роман не по нраву.
Чем же и кому не по вкусу роман
╚Гарем для ефрейтора╩ Евргения Чебалина,
некогда всесоюзно известного драматурга, мастера
хитроумной интриги, умело строящего сюжет как по
канонам, так и вопреки оным, заставляющего читать книгу объемом в тридцать
авторских листов на одном дыхании? У меня ответ есть, но статья эта пишется не
для того, чтобы сообщить собственное мнение, а для того, чтобы помочь читателю
самому ответить на вопрос: что выбирать в нынешнем безбрежном
книжном море для охнакомления с проблемами
современного мира и источниквсм
бед нашей Родины?
А потому, например,
следует каждому читателю честно сказать самому (самой) себе: я отношусь к
чеченцам так-то и так-то, потому-то и потому-то; я знаю о них то и то; я не
знаю о них ни того, ни другого. И вот, после честного осмысления этих тем,
окажется, что источниками информации у большинства из тех,
кто уверен, что имеет собственное мнение по названному вопросу, является
короткая повестушка ельцинского холуя В. Приставкина ╚Ночевала тучка золотая╩,
произведения заурядного в художественном отношении, разрекламированного в
период перестройки с целью дискредитации советской власти, а также масса
газетных статей всевозможных журналистов из породы так называемых правозащитников,
кормящихся из кровавых ручек дядюшки Сэма. Плюс несколько приличных
фильмов о войне Кремля в Чечне, масса просмотренных лживых телепрограмм и
напряженные рассказы вернувшихся из той мясорубки инвалидов.
Книга Евгения Чебалина
есть произведение совсем о другой Чечне √ она о той автономной республике на
территории РСФСР, которая в момент наивысшей опасности для страны под названием
Советский Союз едва ли не в полном составе своем МОГЛА перейти на сторону
Гитлера. И также о том маленьком, но свободолюбивом горском народе, который
любил свою Родину больше жизни, и ни за что НЕ ПОЗВОЛИЛ БЫ гитлеровцам стать
хозяевами своей земли и обрести звание народа-предателя. Вот такого рода
диалектика, без расшаркиваний перед обеими сторонами, без игры со спрятанным в
рукаве козырным тузом, без обычного при разговоре об этой трагедии
журналистского обмана. История работы германской разведки на
территории Северного Кавказа без прикрас, история деятельности НКВД, советской
контрразведки и всякого рода шельм с голубыми петлицами и героев с такими же знаками отличия, воюющих
друг с абвером и гестапо, лично с Гитлером насмерть,
а то и предающих своих сограждан во имя корысти, либо по слабости духа, а чаще
просто потому, что так уж получилось.
Страшная книга. Не сразу и садишься
за статью о ней. Да и развернутую рецензию думаю написать много позже. Ибо
сердце не принимает трагедии высылки в Казахстан Шамиля Ушахова,
пробывшего полтора года под подозрением в шпионаже в пользу СССР в
антисоветском чеченском партизанском штабе все-таки агентом советской разведки,
спасшего, по сути, Кавказ от оккупации фашистами едва ли не в одиночку. Бесит и то, что нарком внутренних дел Чечни Гачиев,
изменник, сотрудничавший с германской разведкой и с чеченскими боевиками,
виновник смертей тысяч чеченцев, сам чеченец, один из тех, кто впоследствии
обвинит русских в геноциде, оказывается переведенным в Москву с повышением и не предстанет спустя
годы перед судом вместе с Берией и Кабуловым.
Но бесстрашный малограмотный охотник Апти, поверивший
русским, обманутый советскими чиновниками, но сумевший простить русских людей,
несмотря на менталитет, не позволяющий верить неверным и обязывающий истреблять
обманщиков, оказывается в охотничьем капкане и принимает решение не убивать
русских солдат, а застрелиться┘
Я уж не говорю о сотнях русских
людей, пригнанных на Кавказ с Волги для того, чтобы они населили обезлюдевшую
после высылки чеченского народа землю, обработали ее без каких-либо орудий
труда и все выращенное тут же отдали для фронта и для Победы. Об их растерянности и непонимании за что их наказали ссылкой на
Кавказ говорит эта книга с той же предельной откровенностью и жестокостью, как
и о трагедии офицера НКВД Дубова, отдавшего все силы на то, чтобы уничтожить
штаб чеченца-фашиста Израилова, но так им не
сумевшего спасти Апти даже ценгой
измены своему солдатскому долгу.
Тема трагедии русского народа в
период Великой Отечественной войны в перестроечное и послеперестроечное
время перестало в русской литературе и журналистике фигурировать. Некогда
знаменитейшие произведения о людях, работавших наизмот
в тылу (например, ╚Битва в пути╩) либо в тылу врага (╚Это было в Праге╩
или серяи
романов о ╚Сатурне╩, например) соверешенно неизвестны
современной молодежи, которая порой считает, что войну с Гитлером вели США, но
не СССР. Подумаешь, выслали в очередной раз русских людей на чужбину под дула
автоматов ни за что ни про что, считают нынешние журналисты. Куда важнее
поговорить о высылке чеченцев в Казахстан с его добродушным народом, отдавшим
последних овец гостям, а потом ограбляемым и
убиваемым чеченцами. Русским и казахам так, мол, и надо, а чеченцев жалко.
Такова логика перестроечной и послеперестроечной
философии бывших советских журналистов и бывших советских писателей.
Но не Евгения Чебалина.
Его роман ╚Гарем для ефрейтора╩ до предела насыщен описанием массовых убийств и
казней представителей разных наций и народов, оказавшихся в мясорубке Второй мировой войны, навязанной человечеству бывшим
ефрейтором кайзеровской Германии Адольфом Шикльгрубером,
более известным под партийной кличкой Гитлер. По замыслу романиста фигура эта
должна быть едва ли не главной в книге и кажется порой даже демонической в
свете описания хода войны на юге России в 1941-42 гг. Оттого и название такое,
и обилие сцен из жизни бонз Третьего Рейха, которые
привлекают внимание читателя рядом пикантсностей,
перекликающихся с романами Юлиана Семенова, но┘ оставляют меня, например, при
этом равнодушным, ибо затмеваются эти явно сделанные на
потребу дня сюжетики полными драматизма историями
любви чеченца Ушахова к русской женщине Фаине,
сверхтяжелой, изматывающей службой Дубова, замечательно выписанной историей
жизни, похождений и выживания в горах лидера чеченского подполья фашиста Израилова, прекрасно выписанными батальными сценами обороны
Северного Кавказа Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков, сюжетами о
жизни обычных немцев в фашистской Германии.
Да, следует признать, что в
романе ╚Гарем ефрейтора╩ очень много написано на потребу того или иного дня.
Начало книги в духовной сути своей полностью отлично от ее конца, что говорит о
том, что закончена была книга наспех, после уже
печальных событий 1991 года, когда издательская политика круто изменила
направление и стала поливать грязью все завоевания Октября без исключения, когда
даже ╚Воениздат╩ стал публиковать книги, оскорбляющие честь и достоинство
советского воина на деньги Министерства обороны СССР, а потом и Минобороны
России. Отголоски этих изменений в советском и постсоветском
обществах легко прослеживаются при чтении романа ╚Гарем ефрейтора╩, но отступают на
задний план, ибо дар художника слова Е. Чебалина
завораживает. Авторское желание остаться все-таки честным, наперекор
изменениям издательской политики,
пересиливает в Евгении Васильевиче
желание заработать на политических спекуляциях сегодняшнего дня.
Происходит некий бунт таланта против компромисса, война честного русского
писателя против желающего выслужиться перед сильными
мира сего русскоязчного литератора. С переменным
успехом, но┘
┘Чебалин-писатель
побеждает Чебалина-перестроечника. Роман
получился откровенный, правдивый и┘ опасный для тех, кто тратит громадные
деньги на то, чтобы нынешняя война в Чечне не прекращалась ни на день, чтобы
чеченцы почитали русских своими извечными врагами, а русские ненавидели чеченцев и видели в них источник бед, которые обрушили на Россию люди
совсем иной национальности √ той самой, ни одного представителя которой не было
в качестве участников описываемого межнационального конфликта, но
которые вот уже два десятка лет неустанно поют хвалу и Осанну ╚великому
чеченскому народу, ведущему героическую борьбу с русским колониализмом╩.
Потому, как ни крути, а роман
╚Гарем ефрейтора╩ остается в течение всего времени своего существования
наиболее актуальным из всех написанных о Чечне книг, читается
миллионами и ненавидим буржуями всех мастей и наций, наживающимися на
русско-чеченских войнах конца 20-начала 21 веков. Мы становимся свидетелями
процесса, в течение которого происходит некий катарсис сознания российских
народов, которые читают не то, что им предлагают в качестве жвачки для глаз, а
то, что читать запрещают сильные мира сего, о чем молчат СМИ. Потому что мы
по-прежнему читаем авторов, которые думают соосно с
народами России, а не с властями заокеанских стран. И заслуга в подобной
метаморфозе сознания российских масс в немалой степени принадлежит Евгению
Васильевичу Чебалину, прозаику, драматургу,
публицисту, живущему в Самаре и знающему жизнь народов России не понаслышке.
Валерий Куклин, Берлин