Неоднозначный поэт, переживший свою славу и востребованность обществом небывалую в истории поэзии мировой. Я помню его в переполненной аудитории актового зала МИСиСа, где он громыхал в 1971 году стихотворениями, актуальными в 1960-х, но которые мы продолжали любить именно за то, что они были актуальными когда-то. Помню, как читал перепечатанную четвертую копию его автобиографического романа, который был издан якобы на французском языке, переведен на чешский, немецкий, польский и опять на русский и который впоследствии лег в основу его фильма о военном детстве, поставленного уже на советские деньги. Помню и разговоры о том, что он подписал письмо протеста против выдворения Солженицына из СССР. Многие писатели подлписали, но упоминался всегда один Евтушенко, который после "Братской ГЭС" уже писал одни агитки имел на столе "вертушку". Помню и единственный наш с ним разговор на книжной ярмарке во Франкфурте-на_Майне возле стенда с ленинградской порнографической литературой, крышуемой афганской братвой.
Я не помню, когда он перестал быть моим кумиром. Кажется, для меня он умер задолго до перестройки, когда он в качестве новоявленного депутата ВС СССР вовсю пропагандировал деятельность Горбачева и поганить стал имя Ленина.
Но все-таки... я до сих пор помню его цикл кубинских стихов наизусть, помню всю "Братскую ГЭС", многие его лирические стихотворения, о существовании которых нынешняя молодежь даже не подозревает. Но дети внуки мои его уже не читают. Даже то, что читать они должны. И боюсь, что забвение этого поистине великого русского поэта будет неизбежно. Глядя на то, в какое дерьмо скатывается современная Россия благодаря усилиям перестроечного Евтушенко, начинаешь понимать, что судьба всегда поступает справедливо.
Но мы-то будем помнить Евтушенко всегда, как великого поэта длавно умершей страны.
