16.12.2020
12:31

Ревелиоти больше, чем Айвазовский

15.12.2020
13:41

Непритязательность и Первый Концерт Чайковского для фортепиано с оркестром

14.12.2020
15:59

Невежество как инструмент проверки художественного смысла

12.12.2020
20:15

И всё-таки она вертится!

08.12.2020
17:27

Муки толкователя живописи

06.12.2020
21:35

Во славу застоя, так называемого

05.12.2020
23:49

В начале ХХ века были неоклассицисты! (В порядке самообразования)

04.12.2020
20:27

Про забытого Бориса Григорьева

03.12.2020
21:28

А диссиденты жили и тужили…

02.12.2020
15:27

Жуть: пишу статью по заданию

01.12.2020
13:28

Возражения коллеге «Ника и музеи» из Яндекс-зена

29.11.2020
19:07

Картина Крамского «Русалки», мистика и оболванивание россиян

28.11.2020
14:31

Если б директором Третьяковской галереи был я…

27.11.2020
23:34

Против трёпа

26.11.2020
14:33

Чехов против Васнецова

24.11.2020
13:42

В науке об искусстве легко не заметить собственную глупость

"Ай, Моська! знать она сильна, Что лает на Слона!" Крылов.

Мне не нравится, когда учёные не копают глубже текста художественного произведения. Потому что я смею думать, что текст сочинён был для того, чтоб выразить ЧТО-ТО, чего в тексте нет написанными словами, если это литературы, и нет чего-то там иного материального в других искусствах.

Я читаю у Соколова:

"Тема смерти, развитая у Сологуба в том же смысловом направлении, что и в лирике Мережковского (приобщение личности к сверхопытной реальности), часто переключается в изобразительный план, и тогда сфера сущностных отношений совпадает со сказочно-мифологическим царством мертвых (см., например: “Закрывая глаза, я целую тебя...”)” (Смысл как таковой. С.-Пб., 2001).

Закрывая глаза, я целую тебя,- Бестелесен и тих поцелуй. Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя, В колыханьи тумана и струй.   Я плыву на ладье,- и луна надо мной Подымает печальный свой лик; Я плыву по реке,- и поник над рекой Опечаленный чем-то тростник.   Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой,- И во мгле, и в сиянии даль. И не знаю я, долго ли быть мне с тобой, И когда ты мне молвишь: "Причаль".   Этот призрачный лес на крутом берегу, И поля, и улыбка твоя - Бестелесное всё. Я забыть не могу Бесконечной тоски бытия. 28 августа 1897

Так как раз НЕ "совпадает”! Из-за этого "Причаль". В древнегреческом мифе через реку Стикс перевозит Харон душу умершего в царство мёртвых. И не древнерусскую версию "Захоронения в ладье у балтийских славян” (https://nap1000.livejournal.com/68252.html) описал Сологуб. Там сжигали труп в ладье. А тут "не знаю я, долго ли быть мне с тобой”. Тут именно "приобщение к сверхопытной реальности”. Как у Лермонтова: но не тем, не хладным сном могилы… Тут какая-то добрая фея командует. И тут не индивидуализм торжествует со своими страстями персон ("не губя, не любя”). Тут нет "Бесконечной [для необычной в индивидуалистском мире – наверно, коллективистской – и очень чуткой личности] тоски бытия [организменного, индивидуального, вещного, где "луна” и "тростник” опечалены удалением из их мира человека имярек]". Тут иной, лучший мир, где всё: и "призрачный лес… И поля”, и самый крутой берег, - "Бестелесное всё”. То есть, раз ТАМ организменный мир, индивидуалистский, то ТУТ – коллективистский! И он может быть и на"долго”…



Иллюстрация идеи "в лоб" и потому плохая, но понятная, для масс.

Что-то, похожее на Царствие Божие на небе бестелесных душ прощённых грешников.

Причём описанное так, что даже и учёные ошибаются и думают, что это "Тема смерти”. Как ребята малые. А действует просто ассоциативный механизм от околостиксовского подбора слов: "Закрывая глаза”, “на ладье”, “печальный”, “поник”, “Опечаленный”, “неслышно”, “мгле”.

И получается, что я сам себя убил и закопал и надпись написал: “чего в тексте нет словами”. Они же – есть! В предпредыдущем абзаце выявлены.

А я вывернусь.

Сологуб развоплотил смерть-по-ассоциации в иножизнь.

Есть три механизма понимания: 1) ассоциативный, 2) корреляционный и 3) грамматический. Так грамматический нигде не нарушен. Корреляционный почти тоже не нарушен (исключение: "И во мгле, и в сиянии даль”). Где минор Этой жизни, чувство передано объектам Этой жизни (луне, камышу) почти всегда (исключение: "Бесконечной тоски бытия”). Жизнь ТА почти не имеет "утилитарной компоненты “содержащихся в них” эмоций” (https://www.psychologos.ru/articles/view/mazhor-i-minor.-formula-muzykalnyh-emociy). Например, "я целую тебя,- / Бестелесен и тих поцелуй”, “глядишь и молчишь”, “В колыханьи тумана и струй”.

В результате эмоционально ассоциативный механизм перевешивает. И кажется, что тут словами сказана "Тема смерти”.

По-моему, только подсознательный идеал типа “через тернии к звёздам” (символистский идеал) мог заставить Сологуба применить такое наоборот.

Ведь что такое символистский сверхисторический оптимизм практически? – Он практически пессимизм. Вот и тема смерти потому внешне выпирает.

Наше подсознание (у каждого) восприняло этот подсознательный идеал свербудущего. Но нужно иметь особое чутьё, чтоб перевести из своего подсознания в сознание. Это трудная задача даже для филолога. Возможен эффект мерцания: то "Тема смерти”, то "приобщение к сверхопытной реальности”.

 

Иванов-Разумник тоже ошибся:

"Въ жизни Ѳ. Сологубъ не находитъ отвѣта и ищетъ его въ смерти” (http://sologub.lit-info.ru/sologub/articles/ivanov-razumnik-sologub.htm).

И приводит в доказательство такое стихотворение:

Мы устали преследовать цели, На работу затрачивать силы, — ‎Мы созрели ‎Для могилы.   Отдадимся могиле без спора, Как малютки своей колыбели, — ‎Мы истлеем в ней скоро, ‎И без цели. 28 сентября 1894

Так вот ритмическое строение этого стихотворения богатое (трёхстопный анапест с женской рифмой, одностопный анапест с женской рифмой и двустопный анапест с женской рифмой, 3 на 8 стихов). "По мнению Белого, ритмическая манера каждого поэта определяется бессознательным предпочтением” (Жирмунский. Теория стиха. Л., 1975. С. 34). И Сологуб бурлит энергией.

В этих условиях повтор слова "цели” в качестве законченного круга не достигает своей цели. Нецитируемый смысл от столкновения противочувствий “энергия” и “конец” кричит: “Нет!”.

То же с наложением "сходства на смежность” (Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. М., 1990. С. 12). Наложение сходства трёхсложности с ударением на средине слов "созрели” и "могилы” на полярную смежность смысла этих же слов разрывает и сходство и смежность ради выражения чего-то третьего – не от мира сего не в смысле потусторонности христианской, а в смысле благого для всех сверхбудущего.

Синтаксический повтор ("преследовать цели” и "затрачивать силы”) – с попутным фонетическим ("овать” и "ивать”) работает на упомянутое повышение энергии высказывания.

То же с противоположными смыслами рифмующихся слов ("силы” : “могилы”, “спора” : “скоро”).

Трёхкратное "Мы” говорит о коллективизме скрытого идеала символизма.

Наверно, не так убедительно всё это выглядит, как с первым стихотворением, но всё-таки.

 

Причём можно понять, почему тогда путали декадентство и символизм.

Декадент имеет идеал не естественный (не в подсознании, а в сознании он), и он хвалит смерть и Зло (у Бодлера “цветы зла”, “угрызения, как пытка, услаждают”, “путем греха, смеясь, скользит душа” и т.д.). И это – поскольку осознаваемо – выражено “в лоб”. Скрытости нет никакой. Плюс из-за осознанности же то и дело попадаются срывы с похвалы (“душу нам гнетут", “тело разъедают", “и жалят и язвят"). Нет стройности, какую обеспечивает подсознание.

Безумье, скаредность, и алчность, и разврат И душу нам гнетут, и тело разъедают; Нас угрызения, как пытка, услаждают, Как насекомые, и жалят и язвят.   Упорен в нас порок, раскаянье - притворно; За все сторицею себе воздать спеша, Опять путем греха, смеясь, скользит душа, Слезами трусости омыв свой путь позорный



Обложка сборника Ш. Бодлера “Цветы Зла”. Париж. Около 1868 г.

А что Сологуб? – В первом стихотворении хвалится иножизнь, а вовсе не смерть, во втором, да, смерть награждается словами с позитивной аурой ("созрели / ‎Для могилы”, “Отдадимся могиле”), как у Бодлера “цветы”, “услаждают”, “смеясь”. Но у Бодлера скрытого смысла нет, а у Сологуба есть, и он – против смерти (что раз – "истлеем” – впрямую прорвалось в текст). И это не прокол, как у Бодлера, а совпадение со скрытым смыслом.

Но, не углубляясь, кажется, что оба воспевают смерть и Зло. – Потому и путали декадентство с символизмом, хоть они во всё разные. Идеал декадентства осознаваемый, потому искусственный, индивидуалистский, негативный и не скрытый, идеал же символиста подсознательный, потому естественный, коллективистский, позитивный и скрытый. Декадентство творит произведения прикладного искусства, символист – неприкладного. Первые я в своём экстремизме назвал бы второсортными, вторые – первосортными.

 

Почему мне удалось проникнуть в скрытое? – Потому что я использовал почерпнутые из “Психологии искусства” Выготского (первое издание в 1965 году) слова “развоплотил” и “смысл от столкновения противочувствий”. Я имел ключи от скрытого.

Так Иванова-Разумника, писавшего за полвека до 1965 года, ещё можно простить. Но как простить Смирнова, писавшего через почти полвека после?

А как пережить, что НИКТО так и не пользуется теорией художественности по Выготскому?

21 октября 2020 г.

23.11.2020
13:28

Столько разговоров, что я запомню фамилию Дугаржапова

22.11.2020
14:25

"Фэ" Фешину

21.11.2020
15:34

Про символизм

20.11.2020
17:46

В помощь ныне белорусскому народу