17.04.2016
16:27

Бунин-толстовец.

14.04.2016
17:08

Страдания по истине.

13.04.2016
15:06

Кранах Старший.

11.04.2016
20:33

Раб автора.

08.04.2016
12:58

Хм.

31.03.2016
11:37

Гомеопатия для Захаровой, анти-Псаки МИД РФ

30.03.2016
11:45

Джорджио Кирико и Карло Карра.

29.03.2016
10:59

Сколько-то ненужных слов?

24.03.2016
21:19

На волнах истории.

21.03.2016
12:17

Ницшеанец Владимир Абрамов.

14.03.2016
11:26

Прикладное искусство Соколкина.

08.03.2016
09:08

В пику Г. Королёву.

06.03.2016
17:15

В пику Лисинкеру.

01.03.2016
16:44

Интересно.

26.02.2016
11:50

Почему из слона сделали муху.

23.02.2016
12:47

Почему анархия - мать порядка.

21.02.2016
16:02

Ай да я... Айги...

20.02.2016
11:45

Почему я побаиваюсь современных безвестных поэтов.

Начну издалека, с рассказа, как меня озадачил один кандидат филологических наук вскоре после того, как я с ним познакомился. Я ему всунул читать одну мою изданную на бумаге книгу, литературоведческую. Потом ждал, что он выскажет о ней мнение. Потом, не дождавшись, спросил о мнении. А он от ответа ушёл. Он-де не понимает, что такое художественный смысл.

Отпад.

И это не розыгрыш был, не шутка такая. Существует (это ощущается по статьям) манера среди литературоведов про художественный смысл говорить намёком. И даже не применять словосочетание “художественный смысл”.

Вот, например:

"Отдавший в молодости щедрую дань традиционным элегическим темам, Пушкин создает теперь своеобразный жанр антиэлегии, когда обращение к пережитым впечатлениям является не поводом для унылых медитаций о быстротечности жизни, но тем родником, который питает надежду на счастье. В воспоминаниях этих звучит не эхо юношеских дерзаний, а особая благодарность жизни, слитая с грустью утрат, — неповторимая мужественная “светлая печаль” Пушкина” (Фомичёв).

И через несколько строчек – стиховой пример: “Я вас любил…” (1929). (Это год, когда Пушкин посватался к Наталье Гончаровой, отказа не получил, но и согласия – тоже.)

Я только что не вою от восторга перед Фомичёвым.

И лишь чуть досадно, что он дал синтез без никакого предварительного анализа элементов стихотворения. Но досада тут же улетучивается от осознания, что всё укладывается в кривую изменения идеалов Пушкина, которая в данный год подошла к самому низу (если пушкинские идеалы располагать по синусоиде слева направо, где низ – индивидуализм), и принято в пушкинистике называть новый – идеалом Дома и Семьи. С большой буквы. Из пиетета, наверно, в Пушкину, тогда как это есть обычно самый презираемый из идеалов, называемый мещанским.

(Как некоторые могут обо всём сказать красиво…)

Так это – Пушкин. Жизнь которого известна едва ли не по минутам. И соотнесена с соответствующими произведениями. Это – пушкинистика, дошедшая в науке до степени фундаментальности.

А как быть с безвестным сегодняшним автором, про которого ничего не известно, кроме тех слов, что он, вот, написал?

Да даже и с каким-нибудь пушкинским стихотворением как?

Вот недавно я разобрал пушкинский “Зимний вечер” (1825). Свёл его художественный смысл к реализму, конкретнее, к утверждению, что как жизнь ни плоха, она плоха не абсолютно, и что-то в ней можно найти и хорошего. Реализм-де.

Гора родила мышь.

И родила его, не опираясь, например, на рифмы.

Я потому написал о рифмах, что наткнулся на автора монографии о рифмах, который меня чуть не счастливым сделал, когда я наткнулся у него на слова с применением словосочетания “художественный смысл”:

"Необходимо, следовательно, попытаться понять, какова была функция, художественный смысл работы Державина с рифмой, по структуре своей противопоставленной канону” (Минералов. Современная русская рифма).

Надо ж: 1) знать канон рифмы до “Зимнего вечера”, 2) в чём отклонение от канона в “Зимнем вечере” и 3) тогда только соотнести это изменение с открытием Пушкиным реализма (происшедшим за год до “Зимнего вечера”). – Вот это был бы блеск.

Так канон для времени предшественников Державина (с его неканонической неточной рифмой) определили подсчётами (точной рифмы) "классицистов. А.П. Сумароков и его школа (М.М. Херасков, А.А. Ржевский, В.И. Майков и др.)” (Там же).

А где я возьму такой подсчёт (и не знаю ж, чего именно) для безвестного сегодняшнего автора?

Сам я чтения стихов обычно избегаю. Чутья, что новое, что старьё, у меня нет. Прочесть об истории той же, например, рифмы негде. Тем более об истории, доведённой до сегодняшнего дня. И Минералов это подтверждает. И что: откликаться на просьбу высказать мнение о стихотворении? – Это ж ужасно!

С помощью же Минералова я могу даже рифмы “Зимнего вечера” объяснить.

Приходя к реализму (в борьбе с романтизмом, занёсшимся зря, как оказалось) Пушкину нужно было искоренить неточные рифмы бунтаря-предромантика Державина.

Не зрим ли всякой день гробов, Седин дряхлеющей вселеНной? Не слышим ли в бою часов Глас смерти, двери скрып подзеМной? Он зрит одету в ризы чеРны Крылату некую жену, Власы имевшу распущеНны, Как смертну весть, или войну Пусть на обросший дерном холм Приидет путник и воссяДет, И, наклонясь своим челом На подписанье гроба, скаЖет Чей труп, как на распутьи мгла, Лежит на темном лоне ноЩи? Простое рубище чресла, Две лепте покрывают оЧи Не ты ль, который орды сиЛЬны Соседей хищных истребил, Пространны области пустыНны Во грады, в нивы обратил Се ты, отважнейший из смеРтных! Парящий замыслами ум! Не шел ты средь путей извеСтных, Но проложил их сам — и шум Оставил по себе в потомки; Се ты, о чудный вождь ПотемкиН! Увы! — и громы онемели, Ревущие тебя вокруГ; Полки твои осиротели, Наполнили рыданьем слуХ Потух лавровый твой веноК, Гранена булава упала, Меч в полножны войти чуть моГ, Екатерина возрыдала! Где слава? Где великолеПье? Где ты, о сильный человек? Мафусаила долголеТье Лишь было б сон, лишь тень наш век Как холмы, гробы их цветуТ; Напишется Потемкин труД. Дрожит, — и обращает взгляД Он робко на окрестны виды; Столпы на небесах горяТ По суше, по морям Тавриды! Под древом, при заре вечеРней Задумчиво любовь сидит, От цитры ветерок весеНней Ее повсюду голос мчит Шуми, шуми, о водопад! Касаяся странам воздуШным, Увеселяй и слух и взгляд Твоим стремленьем, светлым, звуЧным

Юный Пушкин, тоже буян, и боготворивший Державина, первого тогда поэта России, подражал ему как норме: златыЕ : РоссиЯ, отчизнЫ : жизнИ, стоглавОй : величавЫй, ноЧи : роЩи, вдохновеннЫй : воспламененнОй (Воспоминания в Царском Селе - 1814), Каломоны : воЛны, могуЩих : дремуЧих, стрежеТ : побеД, дальнЫй : печальнОй, Кроны : сонНы, брег : повеРг, дымитЬся : становится, волны : КолЬны, воздохнуТь : груДь, новЫм : покровОм, дрожащЕй : блестящИй (Кольна - 1814). За подражание, в частности, Пушкин получил от Державина благословение.

А в “Зимнем вечере” только одна неточная рифма: лачуЖка : старуШка.

Ну и что? Разве не опять гора родила мышь?

Или всё-таки набор такого рода мышей (примеры огромной смысловой значимости, пусть и такой же, как в соседних по времени создания произведениях, - примеры значимости лексики, вида рифм, ритмики, принципов поэтической "связи мыслей", метафорики, синтаксиса и мн. др., слышанного и неслыханного) как раз и составляет неповторимость конкретного произведения. И нечего мне себя грызть за мелочность объяснения какой-то крошки у Пушкина. Из бесконечного числа таких мелочей и складывается понимание гениальности Пушкина. Или понимание талантливости какого-то безвестного современного поэта. Но где взять такую массу подсобного материала для этого безвестного, какая есть при подходе к Пушкину?

И я пасую перед стихами современника.

20 февраля 2016 г.

16.02.2016
11:24

Коэффициент полезного действия - ноль.

10.02.2016
12:38

То, что не захотели публиковать в другом журнале.