Мне 91 год. Я, естественно, не ветеран войны, но война прошлась и по мне. На протяжении более семи сотен км я уходил по Украине на восток от стремительно надвигавшегося фронта; шёл подчас непосредственно с отступавшими бойцами — под бомбёжками. Ещё не понимал тогда, что на кону была моя собственная жизнь. Мне, 11-тилетнему еврейскому мальчику, моим родителям, грозило отнюдь не порабощение или что-то похожее, но несомненная жуткая смерть. И все последующие годы я живу под этим впечатлением — с самой живой и даже обостряющейся с возрастом благодарностью к безымянным для меня спасителям. Ложь и просто гадость, изливаемые на них со всё большей энергией вызывают у меня, если уж откровенно, - бешенство и ненависть.
Когда появились насквозь лживые «теории и концепции» Резуна-»суворова» и прочих подонков, так радостно подхваченных западной «демократической» пропагандой, меня поражало любопытнейшее обстоятельство: циничным и попросту бездарной дряни верят больше, чем первому (я о хронологии) из лидеров антигитлеровской коалиции Уинстону Черчиллю. Он, откровенный недоброжелатель сталинского режима, в каждом из шести томов обстоятельной истории Второй мировой с величайшим почтением говорит о России и русских — о решающем вкладе в Победу. Конечно, воевали и британцы и, вслед за ними, американцы и не только, но в Истории, написанной уже после победы, когда самого Черчилля в Советском Союзе объявили «поджигателем войны» - и у него могло быть понятное желание ответить в своей книге на облыжные обвинения - он, в отличие от нынешних подонков (часто тех, которым, как и мне, грозило неизбежное истребление), не позволил себе лгать.
И всё-таки, может быть ярчайшим свидетельством роли России и её народа, будет мнение не Черчилля, но - приверженца апартеида(!), естественного недоброжелателя СССР, лидера страны расположенной за десятки тысяч км от полей сражений...
А поводом, неожиданным для меня самого, послужило мнение о выступлении Президента России в годовщину Победы популярной фигуры — отнюдь не самой гадкой в общем омерзительном хоре.
Представляю:
Сергей Пархоменко (1964 г.р. - 57 лет; радиоведущий, общественный деятель, политический обозреватель).
«А вот это уже реальное безумие: "В самое трудное время войны, в решающих сражениях, определивших исход борьбы с фашизмом, наш народ был один, один на многотрудном, героическом и жертвенном пути к Победе...."
Путин действительно дважды сказал "один". Не "един", как, говорят, было в первоначально опубликованной стенограмме речи, а "один".
Один. Мировой войны не было. Никто не воевал в Тихом океане, не сражался в Северной Африке, не высаживался в Нормандии и в Сицилии, никто не уничтожал германскую промышленность с воздуха, никто не водил конвоев в Архангельск, никто не топил немецкие транспорты, крейсера и подводные лодки в Атлантике и Балтийском море, никто не выходил к Эльбе с той стороны, никто не организовывал ленд-лиза.
И на конференциях в Тегеране, Ялте и Потсдаме никого, кроме "нашего народа", не было. "Наш народ" там сам с собой переговаривался.
Вообще, истории не существует как таковой. Только пропаганда!»
Фельдмаршал Ян Смэтс, премьер-министр Южно-Африканского Союза (британский доминион) — Уинстону Черчиллю 31 августа 1943 года:
«Лично вам я хотел бы высказать свои опасения относительно хода войны. Если вы не согласитесь со мной, забудьте, пожалуйста, мое брюзжание. Однако если в какой-то степени вы разделяете мое мнение, вы сами проявите инициативу в этом вопросе.
Тогда как наша средневосточная кампания проводилась с исключительной энергией от Эль-Аламейна и до ее окончания в Тунисе, я отмечаю спад и медлительность в операциях после этого периода. Между высадками в Тунисе и на Сицилии прошло несколько месяцев, и сейчас, после высадки на Сицилии, наступила новая странная пауза на такой стадии, когда нужно действовать безотлагательно. Сравнивать англо-американские усилия, учитывая все наши обширные ресурсы, с усилиями России за тот же период -- это значит затрагивать щекотливые вопросы, которые неизбежно приходят на ум многим людям. Наши действия на суше относительно незначительны, и их темпы весьма неудовлетворительны. Мы много и часто хвастаемся своими промышленными усилиями, особенно колоссальным американским производством. Кроме того, после почти двухлетней войны американские вооруженные силы должны быть огромными. И все же русские противостоят основной массе германской армии на суше. Отчасти это объясняется нехваткой у нас судов и другими трудностями, однако этим вопрос еще не исчерпывается. У меня создалось неприятное чувство, что масштабы и темпы наших сухопутных операций оставляют желать много лучшего. Наш военный флот действует, как всегда, великолепно, а наша авиация превосходна. Однако честь почти всех побед на суше принадлежит русским, причем вполне заслуженно, учитывая масштабы и темпы их операций и их замечательную стратегию на колоссальном фронте.
Тогда как наша средневосточная кампания проводилась с исключительной энергией от Эль-Аламейна и до ее окончания в Тунисе, я отмечаю спад и медлительность в операциях после этого периода. Между высадками в Тунисе и на Сицилии прошло несколько месяцев, и сейчас, после высадки на Сицилии, наступила новая странная пауза на такой стадии, когда нужно действовать безотлагательно. Сравнивать англо-американские усилия, учитывая все наши обширные ресурсы, с усилиями России за тот же период -- это значит затрагивать щекотливые вопросы, которые неизбежно приходят на ум многим людям. Наши действия на суше относительно незначительны, и их темпы весьма неудовлетворительны. Мы много и часто хвастаемся своими промышленными усилиями, особенно колоссальным американским производством. Кроме того, после почти двухлетней войны американские вооруженные силы должны быть огромными. И все же русские противостоят основной массе германской армии на суше. Отчасти это объясняется нехваткой у нас судов и другими трудностями, однако этим вопрос еще не исчерпывается. У меня создалось неприятное чувство, что масштабы и темпы наших сухопутных операций оставляют желать много лучшего. Наш военный флот действует, как всегда, великолепно, а наша авиация превосходна. Однако честь почти всех побед на суше принадлежит русским, причем вполне заслуженно, учитывая масштабы и темпы их операций и их замечательную стратегию на колоссальном фронте.
Мы, несомненно, можем воевать лучше, и сравнение с Россией может стать менее невыгодным для нас. Рядовому человеку должно казаться, что войну выигрывает Россия. Если такое впечатление сохранится, то каково будет наше положение на международной арене после войны по сравнению с положением России? Наше положение на международной арене может резко измениться, и Россия станет дипломатическим хозяином мира. Это нежелательно и ненужно и имело бы весьма плохие последствия для Британского Содружества наций. Если мы не выйдем из этой войны на равных условиях, наше положение будет неудобным и опасным... Я еще не знаю, что было запланировано в Квебеке, и надеюсь, что там были выработаны и утверждены самые хорошие планы. Однако как насчет темпов их осуществления? Оттяжки и медлительность в наших действиях чреваты серьезными опасностями».
