Кривая – это идея, что идеал, которым движим художник, инерционен. И если я по одной песне Растеряева (см. тут) вывел, что он – ницшеанец, то и по второй смогу то же подтвердить. Идея хлипкая. Работает, наверно, на больших художниках. А большой ли Растеряев, я сомневаюсь.
Ну, послушаем (тут) и вчитаемся в текст:
Бой.
| |
Солнце весело гуляет
По полям пшеничной пыли,
Пташек божьих все ласкает,
Наставляя петь о мире.
От чего, не понимаю,
Мы с тобою спозаранку
Это поле наблюдаем
В смотровые щели танка?
Купол неба голубой
Надо мной и над тобой.
Где-то там далекий дом
И родные в доме том.
Поменяв покой на бой,
Имена – на позывной,
В этом поле под горой
Сейчас мы встретимся с тобой.
Едешь ты меня угробить,
Еду я тебя утюжить.
Иссушились в лютой злобе
Наши жилистые души.
Землю траками взрываем,
Что казалась неделимой,
И друг друга убиваем,
Даже промахнувшись мимо.
А купол неба голубой
Все глядит на нас с тобой.
Закипает кровь все злей
За потерянных друзей.
Каша съедена до тла
Из сгоревшего котла.
Сожжены давно мосты.
Есть лишь я, есть лишь ты.
Вот мы рвем друг друга в клочья,
Пламя будто в жерле ада,
Руки, головы по кочкам –
Ну кому все это надо?
Все равно назло всем бесам,
Здешним и заокеанским,
Птицы петь над этим лесом
Будут только по-славянски |
Песня по тексту пацифистская. Противники – ярые идейные враги. Об этом можно судить, что у обоих – позывные вместо имён. Я проверил, со стороны свидомых, в добровольческих батальонах, тоже применяют позывные, как и у ополченцев ДНР и ЛНР. Вот в ВСУ – другое дело. Но в ВСУ призывают. Там вполне могут быть и не идейные. А в добровольцах – исключительно идейные. И тогда тут два прокола в образе “я”. Первый: у идейного не может быть "От чего, не понимаю”. Второй: ни один, ни второй – раз они идейные – не могут называть бесами тех персон, кто их вдохновляет на святую войну.
То есть этот прокол полностью выявляет позицию автора. И она – вполне ницшеанская: над Добром и Злом. А намёк на неё – и в безразличии пейзажа в первом и последнем куплетах, и в словах "Купол неба голубой / Надо мной и над тобой”.
А как с нравственной непереносимостью ситуации? - спросите.
А вспомните непереносимость ситуаций сплошь во всех рассказах и пьесах Чехова, - отвечу. А он – ницшеанец.
Скажу более. Шарманочный напев где-то перекликается с экзистенциальной тоской жизни в этом скверном мире. И, если хорошо знать признаки идеала ницшеанства – иномирия: апричинность, алогичность, - то не их ли приятие подсознательно выражает Растеряев этой шарманочностью мелодии. Лишь бы вон, мол, из Этого мира. Не на тот свет, христианский, а просто вон из Этого, чтоб не задумываться, куда ж тогда.
10 сентября 2016 г.
