Поэзия
28 февраля 2017 года

    Лишь георгин упал в окно…

            Представлен Натальей Рожковой

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Отцвела неслышно осень;

Опустела степь до края.

Загрустила, посветлела

Моя отчая земля.

Из большой её дороги

Тропку-прядку выбираю;

И с околицы далёкой

Сразу манят тополя.

Как отрадно,

Как печально

Через годы возвращаться

По тропе едва заметной,

Через озимь, через луг,

И, огромное когда-то,

Детства крошечное царство,

На отлогий холм поднявшись,

За рекой увидеть вдруг.

И объявятся внезапно

Все забытые приметы,

Словно я в конце дороги

В тайну жизни посвящён;

Сколько я души не тратил

В долгих странствиях по свету –

Буду Родиной я узнан,

Буду Родиной прощён.

* * *

Туман, туман…

Ни ветерка,

Ни искры;

Всё покрыли тучи.

Полночный колокол беззвучен.

Всё – сон,

Всё – смутная тоска.

Но кто-то георгин сорвал

И белый омут потревожил…

О, нет!

Ни луг, ни сад не ожил,

И в дверь никто не постучал.

Но воздух пился, как вино,

И мрак немой

Дышал смятеньем,

И нет

Ни шороха,

Ни тени,

Лишь георгин упал в окно.

САКРАЛЬНОЕ

Мне жизнь уже не дорога,

Теперь могу я быть беспечным

И, не спросясь, уйти в луга,

Не разбирая день ли, вечер.

Чуть только за грядой дубрав

С последним всхлипом город сгинет,

И мир наполнит шёпот трав –

Рука блокнот привычно вынет.

Как я люблю вникать душой

В таинственную жизнь природы,

Дар певческий свой небольшой

Я ей с признательностью отдал.

Мышонок ли в траве шуршит,

Синичка ль тинькает приветы –

Взбегают букв мураши

В живую летопись поэта.

Летит в моём черновике

Беспечный стриж в пушистой туче,

Горит в расплавленной реке

Зари вечерней жаркий лучик.

К полуночи, как некий дух,

Туман вскипает из оврага,

В притихшем мире весь я – слух,

И боязно ступить полшага

А мир огромен, как ковчег,

Вместивший мириады жизней

И, стоит лишь замедлить бег,

Как ты окажешься в Отчизне.

АВГУСТ

Как тихо в августовских рощах,

Здесь зелень всё ещё густа,

Лишь золотых два-три листа,

Как осени поспешный росчерк.

Снуют синички по кустам,

Дрозды птенцов охоте учат,

И зяблик ловит солнца лучик

В узорах тени тут и там.

Ворона вздорная и та

Сидит, задумавшись, на ветке –

Погожие деньки так редки,

А наша жизнь не так проста.

Всего осталось августа

Четыре дня, и снова осень,

А там, глядишь, и приморозит

И всё достанется клестам.

Но, ожиданьям вопреки,

В лесу мечтательность разлита;

Поэт приблудный под ракитой

Уснул, не дописав строки.

* * *

В искроглазом июне всегда мне не спится –

Его светлые ночи мечтанием дышат –

И тогда я из каменной топи столицы

Вырываюсь, призывы невнятные слыша.

По каким-то почти позабытым приметам

Нахожу я старинные тракты в кипрее,

И теку с облаками по пажитям лета

Я, дразня жаворонков беспечным хореем.

Ой-ли, древняя воля, ой, русская доля,

Ты вросла, ты впиталась в дремотные дали;

Тихоструйными реками каждое поле

Окаймив, как серебряным нимбом печали.

Я иду, протекаю сквозь юные рощи,

Камни старых дорог узнавая ногами,

День за днём становясь невесомей и проще

И прозрачную суть бытия постигая.

Неприметная жизнь городков обветшалых

Приютит меня ласково и простодушно,

И забуду о всех я светло и устало,

Сидя в старом саду на скамейке под грушей.

А однажды к заутренней колокол звякнет,

И хозяйка, котомку мою собирая,

Вышьет ниткой суровой по краешку знаки,

Чтоб хранили в дороге до самого рая.

Запахнётся околицей город безвестный,

Бесконечные вёрсты потянутся снова,

И останусь я разве что грустною песней,

Из которой никто не забудет ни слова.

Меня близким вернёт уходящее лето,

Но в краю, где жилось мне блаженно и сиро,

Может быть, стану я чуть заметной приметой

Безмятежного, нежного русского мира.

ХОКУСАЙ

Ломкой линией ливень рисунок покрыл,

Ветер падает резок и влажен,

Из ничтожных своих выбивается сил

Путник крошечный с тяжкой поклажей.

А внизу гонят волны в залив корабли,

И прибой гложет чёрные камни,

Сыплет стрелы по ветру тростник, а вдали

Фудзи тучу воздела, как знамя.

* * *

Пустынный старый тракт, затерянный в полях,

Читает сентября немые километры;

Ни мановенья крон, ни щебетанья птах,

Лишь сизая листва на древних тополях

Колышется чуть-чуть под тихоструйным ветром.

Друг другу дерева меня передают,

Когда я, не спеша, из тени в тень ступаю,

К концу пути они меня в пейзаж воткут,

И там, где беглеца обратно кротко ждут,

Дождались ли – потом уже я не узнаю.

Copyright (c) "Русский переплет"