|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
|
* * * Дату поставь под письмом, Запечатай конверт... На зло отвечай добром, Чаще корми мольберт, Рыбок и двух щенков (Им с тобой повезло), Помни: как много слов, От которых тепло...
* * * Памяти Ильи Тюрина День неброский, день небродский... Это жизнь проходит мимо. Говорливые подростки Все шпыняют пилигрима.
А ему какое дело. У него свои заботы: Перекраивать умело Речевые обороты,
Угощать знакомых пивом, Раздавать им сигареты Или штопать терпеливо Небо ниточкой кометы.
Каждый день его не скушен: От работы до Арбата. Пилигрим уже простужен. Пилигрим умрет когда-то.
В жизнь пролезет опечатка: Может быть, запьет наборщик За компьютером украдкой... Память только лоб наморщит.
* * * Идешь пешком или троллейбус ждешь, А все равно задумался о вечном И горечь ободряющую пьешь В шероховатом воздухе аптечном.
Что, кроме глаз и чуткого пера, Строчащего твои кардиограммы, В такие непростые вечера Становится истоком новой драмы?
Ты докажи мне, что не все √ тщета, Что в городе есть место человеку, Которому еще нужна мечта, Как осязание слепому греку!
* * * В сердцах столичных сцен и прим, И в школах вычурных на партах, В ушах, в умах, в радиочартах На пару с Моцартом царим.
На пару с Моцартом мечтаем О низких ценах на бензин И, как эстонец иль грузин, С акцентом Пушкина читаем.
На пару с Моцартом шалим, На пару с Моцартом шикуем, За разом раз цензуру злим И жизнью без конца рискуем.
Но в чехарде прекрасных лет Бывают дни, когда нам снятся Плохие сны, и хлеба нет, И очень хочется остаться С малюткой-жизнью тет-а-тет.
Два поэта В брезгливой и холодной тьме подъезда Поблескивают старенькие нимбы. Они давно забыли ямбы. Им бы По стопке "беленькой", а не другого места. Когда-то этих двух бродяг и пьяниц Читали и шептали ночью милой В горячее ушко, и даже глянец Хотели навести, но не хватило Чего-то там у них для хрестоматий И все про них, как водится, забыли. Теперь их книжки √ ножками кроватей, Но может, и в кладовке, слоем пыли Покрытые, лежат... Да что им в этом?! А ведь у них уже должны быть внучки. Ты, Боже, милосерд, так дай поэтам По стопке "беленькой", бумагу, ну, и ручки.
* * * Есть маленькая бестия в поэте, Все превращающая в адские стихи... Как дым, сокрытый в тонкой сигарете, Как исповедь, хранящая грехи,
Как тайна в каждой женщине и вещи, Как деньги в банке, в кошельке, в чулке, Как память, пульс и выстрелы в виске... А впрочем, нет, сравнить ее мне не с чем.
* * * Достигается потом и опытом Безотчетного неба игра. О.Мандельштам Его смычок исполнен муки, Его походка тяжела, И непохожи эти руки На два настойчивых крыла.
Искусство стыка и раскроя Сокрыто в старом сюртуке. Ему не отыскать покоя, Покуда нет его в строке.
К портрету Времени Памяти Иосифа Бродского "Все умерли. И Одиссей, и Гектор, √ Ты шепчешь над руинами лица. √ Из Времени хреновый архитектор С идеей фикс √ найти конец кольца".
Да, Время неказисто и горбато, И в шутку разрушается дождем. Мы из него все выросли когда-то И мы в него когда-нибудь врастем.
А говорят, что Время √ неврастеник, Страдает кахексией, курит, пьет, Шатается в обносках, клянчит денег... При этом Время никогда не врет.
И только потому мы верим в это, Что сами не возьмемся никогда нать назубок строение предмета И легким жестом рушить города.
* * * Ты рождена из пены капучино И нескольких тяжелых капель крови √ Я не боюсь разрушить вечный образ Неосторожным росчерком пера. Ты рождена моим воображеньем. Дождя все нет. Как будто в кегельбане, Накатывает ночь тяжелым шаром На мой балкон. Я жду дождя, а ты Кладешь очки на туалетный столик, Касаешься шкатулки музыкальной, Которую я подарил тебе, Из двух молчаний сотканное что-то Засовываешь в самый дальний ящик, Но "Лунной" места не найдется здесь.
* * * Из тихой нежности и ласки Стихи рождаются легко... Так проливает молоко На небо девушка из сказки...
С ворсистой лодочки листа Так капелька росы скатилась... А вдруг все это мне приснилось, И комната моя пуста!
Нет-нет, я только начинаюсь, Когда, без всякой шелухи, Пишу кристальные стихи, Когда тебя едва касаюсь,
Когда ко мне приходит ночь Для разговоров терпеливых, Когда пишу для всех счастливых, И кончусь, не закончив строч...
Античность Устаревший, как глобус, постылый, как жизненный ребус, Возвращаюсь назад, опоздав на последний троллейбус. В сигаретном дыму мне привиделась злая химера. Я сломал карандаш на полях золотого Гомера.
Корабли, корабли... На меня навалилась античность. Я пишу "корабли" и уже понимаю вторичность. Бесполезные руки... Гомеру такое не снилось. Я сломал карандаш и хрустящее сердце забилось.
Зеркало Мы исправляем свои недостатки, Глядя в зеркал роковые глубины... Улицы, мятые, словно тетрадки, Ленин, держащий помет голубиный, √ Все отражается в зеркальце новой Глупой красотки, которую видно Там, за спиною. Согнулась подковой Влужуглядящая (пишется слитно!) Бабушка с палочкой, внучкой и жучкой, И мирозданьем бутылок в авоське: Солнышко в луже накрылося тучкой, Будто на чьем-то небрежном наброске. Так отражаются мысли на глади Листика, вырванного из тетради, И превращаются вдруг (чего ради?) В эти стихи: как анфас, так и сзади.
* * * Не говори со мною, я устал. Заснежен Вавилон. И в этом тоже Причина. Поэтический кристалл Забыт в шкафу, и даже вздох "о Боже!" Его не обновит. Я жду весны. Когда же на задворках Вавилона В кармане очарованной страны Раздастся звонкий голос телефона И радостный синоптик прокричит: "Весна идет, весна идет, весна и..." Но телефон пылится и молчит, И только холод происходит с нами. Отдерни штору, посмотри: все спят. Заснежен Вавилон. Посмотришь строже: Мир кажется на кубики разъят. Я только и могу вздохнуть "о Боже!"
* * * Вот снег, летящий, словно стружка, Вот чаем порченная кружка (пластинку съевшая игла) И смерть, как детская игрушка, Хранится в ящике стола.
Вот лампа недневного света, Магнитофон и в нем кассета Остановилась, мир деля, √ Все это вещи для поэта... Но не поэтому, а для
Того, чему названье сложно И подыскать, хотя возможно, Да только время тратить зря... Поэт попался ненарочно, Как муха в тело янтаря.
Но мухе плохо, а поэту Не очень, он сродни рассвету... Поэту, в общем, наплевать. Он включит заново кассету И примется стихи писать.
|
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
